В 1916 году футурист Зданевич написал нестандартную пьесу с применением «албанскава изыка». Язык падонков - «олбанский язык», появившийся в начале XXI века, похож на язык Зданевича случайно.
ИНТЕРЕСНОЕ
Сейчас на сайте:
ЛЕНЬКА ГРОМ
Павел Ковалев
V. Разговор в школе
Педсовет, состоявшийся после уроков, очень встревожил директора школы Сидора Титовича. Всего больше беспокоило директора то, что двое его учеников один за другим бросили школу и ушли из дому.
Оставшись один, Сидор Титович продолжал думать об этом. Он искал причины, хотел понять, что могло заставить ребят пойти на такой отчаянный шаг. Постепенно кое-что начало для него проясняться. Особенно в деле ученика Бокутя, который учился в классе, где классным руководителем Василий Лукьянович.
Дело в том, что Василий Лукьянович принадлежал к разряду учителей, встречающихся с учениками только на уроке, а с родителями — на родительских собраниях, До всего остального ему дела не было. Мудрено ли, что такой учитель не знает как следует своих учеников, не понимает их, не чувствует.
«Ох, не хватает еще многим из нас сердечности, чуткости», — вздохнул Сидор Титович, как бы подводя своеобразный итог своим раздумьям. Вот и педсовет повернулся не так, как надо бы. Не получилось того душевного, открытого разговора, когда каждый выкладывает всё, что накипело на сердце, не тая той правды, которая одна только нужна и полезна делу. А ведь от правды убегать — все дело губить, большое и тонкое дело воспитания человека!
Меряя шагами небольшой кабинет, директор пытался унять волнение. Но это ему плохо удавалось. Все новые и новые мысли приходили в голову.
Он думал о том, что трудно говорить о недостатках с теми, кто не видит и не желает видеть этих недостатков, кто считает себя безупречным. Есть еще немало таких и среди учителей, есть! Не прочь иной такой и похорохориться, и спрятаться за правильную фразочку, прикрыться авторитетным высказыванием.
Вольно или невольно, но думая обо всем этом, директор думал главным образом о Василии Лукьяновиче, том самом учителе, с которым пожелала сегодня беседовать инспектор детской комнаты. Беседа должна была состояться, конечно, о Вове Бокуте. И очень интересно Сидору Титовичу было послушать, что скажет и как поведет себя учитель.
Размышления директора прервала женщина, вошедшая в открытую дверь кабинета.
— Нина Григорьевна, — представилась она, протягивая директору руку, — из милиции. Я немного раньше назначенного времени, извините.
— Это даже лучше, — сказал Сидор Титович. — Садитесь, прошу вас. Через две минуты звонок.
Вскоре пронзительно зазвенел звонок и в кабинете появился Василий Лукьянович.
Сидор Титович предложил ему сесть, уселся поудобнее сам:
— Мы слушаем вас, товарищ инспектор.
— У Меня к вам несколько вопросов, — начала Нина Григорьевна. — Разумеется, жаль, что мы встречаемся впервые. Согласна принять эту вину на себя...
Василии Лукьянович досадливо пошевелил бровями, давая понять, что его не очень-то интересуют азбучные истины.
— Чем вы объясните то, что из вашей, — Нина Григорьевна особенно подчеркнула это слово «вашей», — что из вашей школы ушло несколько учеников?
Сидор Титович переглянулся с учителем.