Доктор Элис Чейс, написавший книгу «Здоровое питание», умер от недоедания. А самая большая в мире поваренная книга была написана Атенеем и состояла из 30-ти томов, из которых до настоящего времени сохранилось 15.
ИНТЕРЕСНОЕ
Сейчас на сайте:
ЧЕРЕЗ ВСЕ ПРЕГРАДЫ
Николай Петрович Осинин
Глава 13. Залпы гремят
— ...Скажите правду.
— Я уже сказал: рана серьезная, нужна операция.
Сознание Сергея проясняется. Прямо перед глазами он видит темные шершавые бревна, и между ними - мелкие сухие комочки земли. Где он? Что так сдавило ему бока и грудь?
Он вспоминает гигантские столбы огня, черное небо, пунктирные линии трассирующих пуль, распластанного Илью и бегущих по полю людей. "Поймали! — обжигает его мысль.— Пытают!.. Надо молчать!.. Молчать!.. Как хочется пить!.. Пить!.."
Голоса за спиной звучат ясней.
— ...А на базе сделать нельзя?
— Нет, такую операцию можно сделать только в госпитальных условиях. Всех тяжелораненых надо вывозить на самолете.
Слышится глухое, сдержанное откашливание.
— Самолетов может не быть.
...Кто это говорит? Мучительно знакомый голос!.. Сергей делает движение, чтобы повернуться. Спину пронзает страшная боль.
— Сережа,— доносится из мрака слабый голос.
— Пить!..— Раненому кажется, что губы и язык его сухи, как свернувшиеся от огня листья, вода льется по ним, но не смачивает.
Кто-то осторожно поворачивает его на другой бок.
Перед глазами — лицо: высокий лоб, пересеченный шрамом, сведенные брови с белым пучком волос, по темной щеке тихо ползет слезинка.
Землянка вздрагивает сильней, чем от взрыва! Из груди рвется пронзительный, звенящий крик:
— Папа! — Нет, это только тихий шепот пересохших губ.— Папа! Папочка!
— Сережка... Сумасшедший мой мальчик..— жесткая рука гладит горячий лоб и черный ежик недавно остриженных волос. Слезинка по щеке сползает к уголку губ. Мальчик тянется к ней забинтованной рукой, чтобы стереть.
— Лежи, лежи... Поджигатель! — Голос отца такой же, как и глаза: в нем любовь и боль.
— Не успели мы,— шепчет Сергей.— Тревога помешала. А остальные где — Тимофей, Никита?
— Целы, молчи. Говорите спасибо Федору Ивановичу, это он вас вытащил.
— Товарищ майор,— зовет кто-то сзади,— там к вам от Акимыча.
Отец уходит. Теперь Сергей сразу узнает свою землянкy, которую они строили вместе с Беляевым. Вот стол, печка, полка для посуды...
Невысокий толстый мужчина с короткой пушистой бородой, с зелеными петлицами медика на шинели щупает его пульс.
— Ничего, молодой человек, еще повоюем,— ободряющим голосом говорит он, опуская руку мальчика.- Могло быть хуже.
...Над головой по-вечернему серое зимнее небо. Падает снежок! На полянке множество людей. Слышны негромкие слова команды. Возле носилок Сергея Инна и Вера. Обе одеты по-дорожному. Глаза девочек заплаканы. Поодаль - Надежда Яковлевна с Наташей на руках. Она разговаривает с Беляевым.
— Первая рота, шагом марш! — доносится из лесу команда.
Учительница горячо несколько раз подряд целует маленькую девочку и передает ее Федору Ивановичу.
— Не хочу!..— капризничает Наташа. Она бьется и тянется назад к женщине.
— Ладно, я провожу вас,— говорит Надежда Яковлевна капитану и снова берет ребенка на руки.
Два партизана в полушубках подходят к носилкам Сергея.
— Берем,— говорит один из них, нагибаясь к носилкам.— Наше место за первой ротой.
Сергей, мягко покачиваясь, плывет через полянку.
Откуда-то из кустов неожиданно выныривают Тимофей с Сашей и бросаются к нему.
— Чуть успели! — сдерживая дыхание, восклицает Тимофей.— Прямо беда! Фрицы после вчерашней ночи как бешеные. Едва из деревни выбрались...
Друзья шагают рядом, стараясь ступать в ногу с партизанами. Сергей приветливо кивает им.
— До свиданья.
Товарищи молчат и грустно поглядывают на него.
— Да, Сережка,— глуховато говорит Тимофей,— не совсем у нас хорошо получилось. Илью жалко, да и тебя вот ранило. Хорошо, что партизаны как раз в тот момент на аэродром напали, а то бы нам — крышка всем.
— И главное обидно, мы не тот склад подожгли,— мрачно хмурится Сашка,— если бы мы знали, что это только заправочный пункт для автомашин...